В 1929 году состоялось открытие шекспировского театра в Стратфорде. К
изумлению публики, туда пришли несколько cот масонов в парадном
облачении во главе с самим Великим Магистром Ложи. Что же могло
связывать их с Шекспиром?

Сами масоны хранят об этом молчание. Но исследователи, знакомые с их
традициями, обнаружили аллюзии к масонским обрядам в нескольких пьесах
Шекспира. «Антоний и Клеопатра», «Бесплодные усилия любви», «Перикл»,
«Буря», «Макбет» говорят о том, что автор знал легенды и ритуалы,
известные лишь посвященным высокого уровня. Об этом же свидетельствуют
и «Сонеты»: иллюстрации к их второму изданию наполнены масонской
символикой.

А в 90-х годах 20 века историк Долли Райт обнаружила легенду, которая
легла в основу масонского ритуала посвящения в звание мастера,
символизирующего смерть и возрождение. Ее поразило сходство легенды с
описанием смерти Марло,
и она написала книгу «Легенда о Хираме», пока еще неизданную. В книге
она задала вопрос: не была ли смерть Марло инсценирована как масонский
ритуал?

Сравним текст легенды с официальной версией гибели Марло:

«Каждый день, в двенадцать часов, когда приходила пора перейти от
труда к отдыху и подкрепить силы, Мастер Хирам входил в святилище».
Марло лежал на кровати, в то время как его друзья подкрепляли силы за ужином.

«Мастер Хирам был один, когда в святилище ворвались трое головорезов».
Марло провел день в компании трех подозрительных личностей.

«Хирам был убит ударом молотка в правый глаз».
Марло был убит ударом ножа в правый глаз.

«Хирам был погребен в безымянной могиле».
Марло был погребен в безымянной могиле.

«Хирам воскрес на 14-й день».
Имя Шекспира впервые появилось в печати 12 июня – на 14-й день после
официальной смерти Марло. Оно было напечатано на обложке поэмы «Венера
и Адонис», в которой рассказывается о гибели юного Адониса и Венере,
оплакивающей судьбу возлюбленного.

А легенда о Хираме восходит к еще более древней легенде – о смерти и
воскресении Осириса, оплаканного Исидой и спасенного ею на 14-й день
после смерти.

Параллельно и независимо от этих удивительных открытий, английские
филологи А. Фаулер и П. Булл, изучая структуру «Сонетов», пришли к
выводу, что их автор был замечательным математиком и прекрасно знал
пропорции Великой пирамиды Хеопса, зашифровав их в «Сонетах».
Расположив «Сонеты» не в привычном порядке, а в форме треугольника, они
обнаружили, что в центре этого треугольника находится сонет, в котором
автор говорит об утраченном глазе, и это напомнило им древний символ:
глаз внутри треугольника. В центре основания пирамиды находится сонет,
в котором сказано о «влажном глазе вдовы» – это напоминает одновременно
и об Исиде, и о Хираме, которого называли «сыном вдовы».

Вершину треугольника составляют 28 сонетов, посвященных темной леди –
Исиду называли «темной богиней», а ее число – 28, количество дней
лунного месяца. Самый верхний сонет завершается словами о том, что вода
не может погасить пламени – это напоминает о «химической свадьбе»
розенкрейцеров – союзе огня и воды, символизирующих мужское и женское
начала.

Фаулер и Булл обнаружили множество числовых связей между сонетами и
пирамидой. Сам автор упоминает о монументе и пирамидах, подчеркивая,
что его стихи – это грандиозный монумент. Будучи в глазах людей изгоем
и бродягой, он в то же время полон любви и мудрости, которые дороже
всех земных сокровищ и царств.

Итак, автор пьес и сонетов был посвященным высокого ранга. Он прошел
обряд смерти и возрождения и получил титул Мастера. Но как описание
ритуала могло попасть в протокол?

Похоже, протокол писал вовсе не достопочтенный королевский коронер
Эдвард Денби, а тот, кто официально числился покойником и чей «труп»
лежал на столе. Великий драматург, он создал сценарий собственной
смерти – пьесу, в которой ему вскоре предстояло сыграть. Он знал, что
скрытый смысл текста поймут лишь посвященные, а для остальных он будет
просто описанием «вульгарного скандала». Единственное, чего он не смог
предусмотреть, – что текст пролежит под спудом 332 года.

В тексте протокола можно заметить небольшую странность. Там сказано,
что спор произошел из-за оплаты счета – «le recknynge». Что такое «le
recknynge»? Несмотря на французский артикль, это слово не французское,
а староанглийское, означающее «счет, расплата, итог, жертва».

Зачем же было писать французский артикль перед английским словом в тексте, целиком написанном НА ЛАТЫНИ?

Позже это слово множество раз повторяется в текстах Шекспира. Особенно примечательна в этом смысле комедия «Как вам это понравится»:
«Если стихи человека не могут быть поняты, а за его добрым умом не
следует дитя-разумение, это поражает человека смертельнее, чем большой
подсчет (reckoning) в маленькой комнате».

Все шекcпироведы признают, что этот монолог – намек на гибель Марло. Но
дело в том, что никому, кроме самих участников, не было известно, что
причиной ссоры был счет, и уж тем более о том, что в протоколе это
слово было написано по-староанглийски, а не по-латыни. Сразу после
следствия королева приказала спрятать этот отчет, и он был найден
только в 1925 году. Актер Вильям Шекспир никак не мог прочитать его.

Итак, смерть Марло оказалась одновременно и спектаклем, и ритуалом.
Может быть, именно поэтому тайна имени подлинного автора остается
тайной и по сей день: пройдя обряд инициации, Кристофер Марло на самом деле
умер и стал другой личностью. А его прежняя личность вместе с именем
была похоронена в общей могиле, в которую сваливали тела жертв чумы.

Чтобы лучше понять это, вспомним пьесу Марло «Фауст», в которой с
потрясающей силой описана внутренняя борьба между жаждой тайного
знания, дающего силу и могущество, желанием испытать все земные радости
– и ощущением бездны и духовной смерти. Фауст отчаянно мечется между
Богом и Дьяволом, надеясь на спасение и отвергая его, и в конце концов
делает выбор – он не в силах отказаться от эго и поэтому теряет душу.

Тот, кто сумел описать это с такой искренностью и страстью, должен был
пройти через эту страшную и мучительную борьбу. И в тот момент, когда
Кристофер-Фауст достиг знания, славы и тайной власти, он оказался на
пороге ада в образе «Звездной Палаты», и черти в лице архиепископа и
его клики уже готовили крюки и дыбу. Быть или не быть? Сохранить свою
личность и с ней шагнуть в этот ад – или утратить ее и уйти в
неизвестность?

И
тогда он делает новый выбор – освободиться от доктора Фауста. Подобно
мастеру из суфийской притчи, подсунувшему Иблису, повелителю мертвых,
искусно изготовленную куклу взамен живой дочери-души, он подсовывает
чертям свою прежнюю личность. Теперь он больше не Кристофер Марло – он
странник с новым именем, новой личностью, новой судьбой, прошедший
через смерть и возрождение. Он бесправный шут – и Великий Мастер. И
взамен на утраченную личность он получил новый, недоступный прежде дар
– создать бессмертный храм поэзии, которая будет жить до тех пор, пока
не умолкнет последний живущий на земле, и переживет всех земных
властителей, королей и тиранов.